Очередная встреча в рамках просветительского проекта краевой библиотеки им. В.Я. Шишкова «Открытая библиосреда» прошла с участием Владимира Елистратова – доктора культурологии, заслуженного профессора МГУ, писателя, поэта, публициста, автора «Словаря языка Василия Шукшина», «Словаря русского арго», «Толкового словаря русского сленга». В рамках фестиваля «Шукшинские дни на Алтае» он не только рассказал об особенностях шукшинской прозы, но и вместе с публикой поразмышлял о развитии русского языка в XXI веке
Жить хочется
На Алтае Владимир Елистратов оказался впервые, хотя всегда считал наш край одним из «пупов» Евразии, наряду с Памиром и Тибетом, где ему побывать все же удалось. От Алтая же известный культуролог ждал, что именно здесь, говоря словами Василия Макаровича, «шаркнет по душе». Являясь составителем «Словаря языка Василия Шукшина» - первого лексикографического описания творческого наследия нашего земляка, Владимир Станиславович до сих пор считает Василия Макаровича автором неразгаданным.
— Шукшин – писатель будущего, — рассуждает он. — Его ещё долго предстоит изучать, так как раскрыт он не более чем на пять процентов. Это писатель пушкинского плана. Взять, к примеру, стихотворение «Я вас любил…», это ведь чистой воды аниконическая поэзия, не имеющая четких образов. Но в ней присутствует такая магия! Шукшин из этой же когорты. Казалось бы, читаешь его рассказы, а там короткие фразы, краткость, лаконизм. И все это завораживает, за душу берёт. И ещё – русская литература слишком склонна к глубокомыслию, к почесыванию бороды, Шукшин же в этом смысле принципиально другой. Он пишет для людей, ни на что не претендуя.
Уникальный «Словарь языка Василия Шукшина» был издан ещё в 2001 году, в него вошло 1500 слов и 700 фразеологизмов, бытующих в шукшинских текстах. К примеру, в романе «Я пришёл дать вам волю» по отношению к старым иконам применяется слово «закоптелыши», а в рассказе «Владимир Семёнович из мягкой секции» фраза «Имел я вас всех в виду!» означает не иначе как презрение. А есть еще «гонять лодыря», «мама, роди меня обратно», «винтом жить», знаменитое «а ху-ху не хо-хо?» или «ы-ы-к».
— Почитаешь все это — и жить хочется! – резюмировал гость.
Нормальное язычество
Говоря о себе как о лексикографе, Владимир Елистратов сравнивает себя с Плюшкиным или героем романа «Скупой рыцарь».
— Кто-то этикетки от бутылок собирает, я же не могу мимо слова пройти, — говорит он. — Правда, раньше было интересней — у таких как я была своя песочница и мы в ней знали каждого. С появлением интернета все слова теперь заносятся туда. Думаю, сегодня там без труда можно найти подборку, скажем, жаргонов Барнаула, ну обязательно её кто-то кинул туда. Правда, не всегда это сделано грамотно. Так, считается, что в Барнауле говорят «мультифора» (для других это — «файл», «прозрачка»), но точно такое же слово в ходу у новосибирцев и жителей других сибирских городов. Можно ли после этого утверждать, что это словечко прижилось в Сибири или же оно свойственно каким-то конкретным территориям?
Сегодня многие считают, что в русском языке накопилось слишком много заимствований, которые хорошо бы заменить исконными словами. Но как быть, если даже имя Маша — еврейское? И его запретить?
— Вся история языка — это история его варваризации, — считает Владимир Станиславович. — К примеру, при Петре I в наш язык пришло невероятное количество голландских словечек. Говорят, многие подданные далеко не с первого раза понимали, что хочет донести до народа в своих указах император. Пушкин тоже варваризировал язык. Если вспомнить, после выхода «Руслана и Людмилы» поэта обвинили в том, что он в великосветский салон ворвался в валенках. На самом же деле тот просто взял и избавился от лишнего в языке. Именно по этой причине нам очень сложно читать тексты Сумарокова, Хераскова, Тредиаковского. Кстати, в такие времена обычно активизируется мат как способ протеста против навязанных преобразований. Тогда он обретает свою энергетику, которой лишается в более спокойные времена. И вообще, этот пласт языка — целый мир, по-своему красивый. Это нормальное язычество.
В режиме супермаркета
По мнению Владимира Елистартова, постепенно понятие массовой культуры утратило свое значение, этимологию. Если раньше все поколения собирались у телевизора и вместе смотрели «Голубой огонек», слушали Кобзона или Богатикова, то теперь нет общего цитатника. Молодежь оперирует одними цитатами, более старшее поколение — другими.
— Так постепенно вся культура перешла в режим супермаркета, — рассуждает он. — Каждый берёт то, что ему нужно, не интересуясь остальным. Даже полочки, мимо которых мы ходим, разные, а потому с другом мы не пересекаемся. Правда, в последнее время я заметил, что пошёл обратный процесс. Снова стал возникать интерес к тому, к чему, казалось, мы уже не вернёмся. Кстати, и Шукшин сегодня зазвучал по-новому, к нему стали всё чаще обращаться. Давайте его читать, может, со временем у нас снова появится общий цитатник. Кстати, большие надежды я возлагаю на поколение 16-17-летних, среди которых я вижу довольно много осмысленных лиц. Поколение «нулевых» было совсем другим. Помню, я даже делал подборку сочинений этих людей. Там на вопрос: «Кто автор «Божественной комедии»?», — отвечали: «Дантес!».
Владимир Елистратов является однокурсником Екатерины Шукшиной – дочери Василия Макаровича, которая в этом году тоже приехала на Алтай в качестве гостьи фестиваля.
