В годы войны Евгения Лысвей была разведчицей-зенитчицей, на слух могла различить звук приближающегося «Мессершмита» от «Юнкерса», на глаз определить расстояние от земли до истребителя. Одно время Евгения Алексеевна записывала свои воспоминания о войне, а родственники все эти записи решили собрать вместе — вдруг когда-нибудь удастся издать книгу.
Дело разведчицы
Евгения Лысвей родилась в большой семье. На правах старшей дочери помогала по хозяйству и следила за младшими. В 1941 году мужчин призвали в ряды Красной армии, а женщин, детей и стариков эвакуировали в Республику Коми, на станцию Печора. Как выяснилось позже, супруг Евгении Алексеевны погиб в первые дни войны.
— Начало войны было страшным, — вспоминает Евгения Алексеевна. — На тот момент меня, замужнюю, с двухнедельным ребёнком на руках погрузили в грузовик, особо не объясняя, что случилось. Потом в процессе эвакуации из Ленинградской области нас пересадили в теплушки, в которых мы из-за бомбежек то ехали вперёд, то катились назад. Так в направлении Коми АССР мы доехали до станции Мураши. Ребёнок в дороге умер, да и я сама едва держалась на ногах.
Когда прибывшие стали оправляться от истощения, их стали обучать военному делу: ходить на лыжах, собирать и разбирать винтовку, надевать противогаз, распознавать в воздухе самолёты противника.
— В сентябре 1943 года нас, 18 девушек и 15 парней, перевели в отдельный зенитный артиллерийский дивизион, который базировался в Архангельске, — делится Евгения Лысвей. — И вот снова я разведчик. Там приходилось не только распознавать самолёты, нас привлекали к разгрузке пароходов союзников, пришедших из Англии, США. К нам они шли груженные запчастями для самолётов, танками, продуктами, а обратно их отправляли с зерном и золотом. Вот эти золотые чушки, обрамленные в алюминиевый панцирь, весом каждая 16 кг, мы, девчонки, и таскали. Бывало, падали от бессилия. А однажды прямо на моих глазах только что нагруженный золотом пароход «Марина Раскова» был неожиданно атакован «Мессерами». Не успел он отойти от берега примерно на полтора километра, как в него попала фугаска. В один миг судно разлетелось на части – всё золото и пшеница ушли на дно.
Наследие потомков
Всю свою жизнь Евгения Алексеевна старалась не смотреть кино, посвящённое войне, не читать на эту тему книги. Говорит: там мало правды и слишком много сглаженного и приукрашенного.
— Я считаю, что женщины на войне — это бесчеловечно, — рассуждает она. — Ведь слабый пол не должен быть на полях сражений. Для нас практически не выделялась утеплённая одежда, а нам наравне с мужчинами приходилось подтаскивать к зениткам снаряды, переносить раненых, спать на снегу, ползать по болотам. Конечно, во время боя мы об этом мало думали — перед нами ставили задачу, которую нужно было выполнить во что бы то ни стало. Но все же на всю жизнь запомнила день окончания войны. Я тогда наблюдала за небом из ровика: с винтовкой наперевес, в руках бинокль. Вдруг кто-то громко прокричал: «Ур-ра! Война закончилась!». Все остолбенели. Стоим молча. Вдруг взводный рявкнул: «Чего стоите? Война кончилась!». Все кинулись обниматься, целоваться, а я заплакала. Вспомнила письмо от отца о том, что умерла мама…
После войны Евгения Лысвей уехала в Молдавию, где работала делопроизводителем, затем переехала на Дальний Восток, жила в Казахстане, в Якутии. Свою трудовую деятельность Евгения Алексеевна закончила на Алтае. Сегодня Евгения Лысвей проживает в микрорайоне Новосиликатном. Пока были силы, много выступала перед молодёжью – в школах, библиотеках, активно общалась с ветеранами. Одно время она вела записи: фиксировала любые подробности, которые сберегла память. Даже хотела издать книгу воспоминаний, но теперь все эти записи — наследие её многочисленных внуков и правнуков.
Евгения Лысвей награждена орденом Почёта, орденом Отечественной войны I степени, медалями «За оборону Советского Заполярья», «За доблесть и отвагу».
