Магия глубины: барнаульский врач стал развивать на Телецком озере подводный туризм

Имя Романа Воробьёва часто появляется в местных СМИ и, как правило, связано оно с Телецким озером. Роман — дайвер и сотрудник Алтайского биосферного заповедника, водоём, можно сказать, его место работы. Но так было не всегда.

Сердце позвало 

Романа Воробьёва не то что на суше застать сложно — в зоне доступа сотовой связи он бывает далеко не всегда. Вот, например, в конце августа был в составе экспедиции в районе долины рек Богояш и озера Джулукуль, исследовали высокогорные озёра.

— Занимались фотосъёмкой, брали образцы фито- и зоопланктона, проводили фотофиксацию уникальной подводной растительности, — описывает работу Роман Воробьёв.

В этой местности тысячи озер, и в них ещё никто не погружался, так что это было первопрохождение, как сказали бы путешественники. А недавно Роман вернулся из новой экспедиций — «По следам снежного барса».

По первому образованию Роман врач, по второму — юрист, работал кардиологом в Краевой клинической больнице скорой медицинской помощи. И ещё года три назад он был известен как медик, регулярно совершающий погружение в Телецкое озеро. Сейчас же Романа представляют именно как дайвера.

— Бывших врачей не бывает, и с медициной я не расстался. Во-первых, сохранил за собой часть ставки в больнице, дежурю анестезиологом-реаниматологом, когда раз в несколько месяцев приезжаю в Барнаул. Во-вторых, село Яйлю, где мы живём, отдалённое, скорая, если что, туда едет очень долго, поэтому мои медицинские навыки нужны и там. Просто я расставил приоритеты, выбрав то, куда сердце зовёт, — говорит Роман.

Понимание пришло в период пандемии. До этого Роман и его супруга Татьяна стабильно пару раз в месяц, уже являясь сотрудниками Алтайского биосферного заповедника, ездили в Яйлю на несколько дней — это было сложно, приходилось договариваться на работе, подстраивать графики. В пандемию отделение, в котором работает Роман, закрывали, и получилось так, что он четыре месяца безвылазно прожил на берегу Телецкого.

— Да, здесь есть трудности, связанные с проживанием в труднодоступном отдалённом селе. Но при всём этом качество жизни для меня здесь лучше, — говорит он.

В тайные уголки 

Дайвингом Роман заболел больше десяти лет назад, впервые погрузившись с аквалангом в одно из тёплых морей. Потом в бассейне «Обь» пошёл на дайверские курсы. Это направление познакомило его и с будущей супругой, Татьяна Клименко — инженер-литейщик по первому образованию и экономист по второму, но тоже в итоге теперь работает под водой.

— Так как море от нас далеко, а ехать туда недёшево, мы в основном ездили по Сибири, — рассказывает Роман. — А сибирский дайвинг — это в основном бывшие карьеры. Заканчивается выработка, и он заполняется водой. Глубина по нынешним нашим меркам смешная — 5–7 метров, есть некоторый животный мир, какая-то растительность. Ближайший к Барнаулу такой водоем в 160 км, за Бийском.

А десять лет назад Роман и Татьяна впервые приехали на Телецкое озеро, которое перевернуло их жизнь. Как говорит дайвер, всё то, куда они погружались до сей поры, представляло, по сути, дырку в земле, постиндустриальный ландшафт, тут же оказался целый подводный мир, пусть и местами мрачноватый, но с первозданной природой, с которой в крае и в Республике Алтай не сравнится ни одна локация.

Роман и Татьяна стали ездить сюда всё чаще. А так как дайверы — туристы активные и сознательные, то начали не просто погружаться, а собирать со дна мусор.

— Часто стали натыкаться на браконьерские сети, причём порой очень давние — вспоминает Воробьёв. — Тотальный запрет на их использование ввели относительно недавно, а раньше их использовали активно. И мы порой находим сети, плетённые вручную, с берестяными поплавками, которым уже больше полувека. Сложно представить себе капкан посреди заповедника на земле, который стоял бы десятилетиями — а под водой это просто невидно. Вот это всё мы и доставали.

А в 2016 году на дайверов вышла администрация заповедника. К их удивлению, не было претензий, напротив, предложили сотрудничество: выделять лодку, инспектора и отправляться туда, куда у обычных людей доступа нет. Так началась совместная работа — за одну поездку проходили несколько километров, очищали дно либо ставили участок в план на перспективу, и так круглый год.

А ещё через два года Роман и Татьяна стали штатными работниками заповедника — он научным сотрудником, она специалистом отдела экологического просвещения и познавательного туризма. Как раз в тот период Министерство природы проводило экоакцию, дайверы предложили дополнить наземную часть подводной, их и поставили руководить процессом — удалось собрать около 40 единомышленников из близлежащих регионов и очистить более 30 км береговой линии.

Со всей страны 

Сейчас Роман перешёл в тот же отдел, где и Татьяна, вместе работают над развитием дайверской жизни Алтайского биосферного заповедника. Больше некому, они здесь единственные, кто этим занимается. Со стороны может показаться, что занимаются только сбором мусора да фотографируют то, что находится под водой.

— На нас очистка водоёмов, фотовидеосъёмка, наполнение новостной ленты, а также написание научных работ совместно с научными сотрудниками, — рассказывает Роман. — Может прозвучать нескромно, но мы даже для многих специалистов по-новому открываем подводный мир Телецкого озера, о котором было достаточно ограниченное представление.

А ещё на Телецком озере начал развиваться подводный туризм. Такую задачу в своё время ставил и Владимир Путин, но подразумевался Байкал и Дальний Восток. А сейчас и Алтай начинает звучать. Роман и Татьяна создали дайв-центр, и это тоже уникальный опыт: направление развивает не коммерческая структура, а сам заповедник. Летом центр работает на базе их судна — супруги привезли на озеро бывший рыболовный бот, переоборудовали его в водолазное судно и летом погружаются в основном с него. А зимой выходят на берег, дайв-центр действует на базе дайв-станции «Зазеркалье» — это и визит-центр заповедника, и база любителей подводного мира.

— Мы совершаем погружение и с научно-исследовательской целью, и с туристической. Снаряжение есть для дайверов любого уровня — от нулевого до профессионального, — поясняет Роман. — Развиваем проект «Подводная экологическая тропа», начали работать с крупнейшими туроператорами страны, и к нам едут люди со всей России.

Сюрпризы Телецкого 

Хотя Телецкое озеро для Романа и Татьяны уже давно стало местом работы, а количество погружений только в его воды уже перевалило за тысячу, к водоёму у них особое отношение.

— Я не испытываю религиозного преклонения или животного ужаса, я материалист, понимаю, что это 41 кубический километр воды в тектоническом разломе, 325 метров глубины. Но иногда что-то идёт не так, и это повод задуматься, может, озеро не хочет, чтобы ты что-то делал. Это стихия, она требует уважения к себе. Чем сложнее система и чем больше в ней переменных, тем труднее объяснить её поведение, — говорит Роман.

Он вспоминает одно из своих первых знакомств с озером. К тому времени Роман и Татьяна были уже не новички, решили погрузиться на 40 метров — не так уж и много. Но уже на двадцати обоих охватила тревога, появилось внутреннее беспокойство, не сговариваясь, решили подниматься.

— Там особый спектр поглощения, это не море. На шести метрах — зеленоватый цвет, на десяти — сумерки, а после двадцати — вечная ночь. Причём есть ещё и оптический эффект, будто луч фонаря укорачивается, гаснет — тоже неприятно, — объясняет Роман.

И до сих пор Телецкое не перестаёт удивлять. В августе, например, дайверы впервые обнаружили на глубине светящихся люминесцентных рачков, крайне редких для пресноводных водоёмов, — и теперь уже учёным предстоит объяснить, откуда они там и для чего.

Роман Воробьёв: 

«На берегах Телецкого озера, в отличие от Байкала, нет крупных населённых пунктов, оно проточное. Но антропогенная нагрузка всё равно сказывается. На наших рекордных глубинах погружения, 80—100 метрах, лежит пластиковый мусор. Человек там никогда не бывал, а следы его есть».