1 марта исполняется 105 лет экспертно-криминалистической службе в системе МВД России, без которой невозможно представить работу правоохранительных органов.
Учёба и служба
Начальник экспертно-криминалистического отделения отдела полиции по Октябрьскому району УМВД России по городу Барнаулу майор полиции Максим Масалов поступил в Барнаульский юридический институт МВД России в 2005 году. По окончании молодой сотрудник отправился работать в Шипуновский район. Изначально в планах была работа в уголовном розыске, но так получилось, что с оперативной работой Масалову пришлось разминуться. Зато ему предложили место эксперта-криминалиста, на что он и согласился. И спустя годы Максим Николаевич утверждает — ни разу об этом не пожалел.
Хотя начало службы было непростым.
— Тогда я оказался единственным экспертом на весь Шипуновский район. И в любое время дня и ночи меня могли в составе следственно-оперативной группы отправить на место происшествия, работы было много, — рассказывает майор Масалов.
А вторая сложность заключалась в том, что в БЮИ МВД России экспертов-криминалистов не обучают. И все премудрости этой профессии пришлось постигать уже в работе.
После нескольких лет службы в районе Максима Масалова перевели в октябрьский райотдел в Барнаул уже на должность руководителя отделения.
— Коллектив у нас стабильный, все сотрудники квалифицированные. Есть два выпускника профильных вузов — в Саратове и Волгограде, у которых есть допуск ко всем семи видам экспертиз, — рассказывает Максим Николаевич.
Кстати, экспертам, как и медикам, каждые пять лет необходимо подтверждать свою квалификацию.
Нет идеальных преступлений
Сейчас на Максиме Масалове не только руководство отделением, но и обычная работа эксперта-криминалиста — он также выезжает на места происшествий в составе следственно-оперативной группы.
— Главный в ней — следователь, он определяет порядок работы. Но опытный эксперт сам понимает, что требуется, какие следы изымать, на что обратить внимание. У нас даже те, кто служит пару лет, знает особенности работы эксперта «на земле», — объясняет майор Масалов.
В первую очередь эксперты фиксируют следы, которые могут быстро исчезнуть — например, отпечатки обуви, автомобильных шин. Максим Николаевич утверждает, что идеальных преступлений, на которых бы злоумышленники не оставляли следов, не бывает. Но многое зависит от того, как быстро на место происшествия вызвали полицию и где, собственно, это происшествие произошло.
— Если оно было на улице, прошло какое-то время, дождь смоет следы, снегопад заметёт вещественные доказательства. В людном месте труднее обнаружить отпечатки пальцев, — рассказывает эксперт-криминалист.
В этом случае специалисты работают уже в связке со следователями и оперативниками.
Пальчики снять
Во многих сферах за человека уже всё делает техника. Но в экспертизе ещё нет какого-нибудь чудо-прибора, который бы одним нажатием кнопки фиксировал бы все следы, анализировал бы найденные гильзы, а потом выдавал результат.
— В работе эксперта-криминалиста «на земле» изменилось немногое. Да, приходят новые рекомендации по изъятию следов, коллеги делятся опытом, но в целом новшеств нет, — рассказывает Максим Масалов.
Все экспертизы, кроме баллистической, проводятся здесь же, в отделе, только работа с оружием и патронами ведётся в экспертно-криминалистическом центре ГУ МВД России по Алтайскому краю. Кстати, именно её майор Масалов для себя считает самой интересной. Какого только оружия за годы службы не повидал — и редкое, и раритетное, и самоделки.
При этом от качества работы эксперта-криминалиста во многом зависит, будет ли преступление раскрыто. Свидетеля или подозреваемого при необходимости можно допросить ещё раз, а если эксперт не нашёл следы или изъял их неправильно, второй раз это сделать не получится.
Максим Николаевич вспоминает, как ещё в годы службы в Шипуново найденные отпечатки пальцев на оконной раме позволили по горячим следам раскрыть квартирную кражу. Сняли пальчики, проверили — оказалось, есть в базе, рецидивист.
— «Пальчики снять» — нормальное выражение, мы им тоже пользуемся, — улыбается Максим. — Официально, конечно, это называется следы рук. Изымаем, направляем в дактилоскопическую информационно-поисковую систему.
«АдисПапилон» — это своего рода дактилоскопическая база данных, ведётся она и на региональном, и на федеральном уровнях. Аналогичные базы есть и по другим экспертизам, но именно дактилоскопия наряду с базой данных ДНК эффективнее всего показывает себя при работе по горячим следам.
— Правильно такую экспертизу назвать анализом тканей и выделений человека, — говорит Максим. — У подозреваемого берётся буккальный эпителий, проще говоря, слюна. После биологического анализа выявляем, нет ли совпадения, например, на оставленных окурках.
Такая экспертиза помогла Максиму Масалову установить похитителя самоката из багажника автомобиля. Злоумышленник в процессе потерял на месте преступления кепку. Анализ запаха позже подтвердил её принадлежность подозреваемому, как и найденный на машине отпечаток пальца. Отпираться было бесполезно.
Справка «ВБ»
В России первое упоминание об экспертизе относится к XVI веку. В те времена были известны почерковедческие исследования. Точкой отсчета истории экспертно-криминалистической службы в нашей стране признан день 1 марта 1919 года, когда при Центророзыске Народного комиссариата Внутренних дел РСФСР учредили Кабинет судебной экспертизы.
