Барнаульский доктор Денис Фуголь — человек в краевой столице известный. Специалист по вскармливанию, гастроэнтеролог, кандидат медицинских наук, доцент АГМУ, а главное — врач-педиатр. В Международный праздник детских врачей, который Россия отмечает вместе со 129 странами 20 ноября, «Вечерний Барнаул» расспросил Дениса Сергеевича о его пути в профессию.
— Денис Сергеевич, мы с тобой давно знакомы, поэтому позволю себе обращаться на «ты». Почему ты решил стать педиатром?
— Я вообще хотел быть анестезиологом-реаниматологом. Я работал в реанимации санитаром, потом медбратом и хотел пойти в анестезиологию. Но когда на третьем курсе учёбы в вузе начались собственно педиатрические дисциплины, я понял, что не хочу быть никем другим, кроме как педиатром. Мне нравилось общение с детьми, когда с ними можно и попрыгать на одной ноге через ступеньку, и послушать, и пообщаться, и полечить!
— А в детстве кем хотел быть?
— В детстве я учился в Новосибирском хореографическом училище и собирался связать свою жизнь с балетом. Я жил в интернате с 10 лет, отдельно от родителей, которые жили в Павлодаре, в совершенно особом, закрытом мирке. А потом, когда наполучал травм и стало понятно, что профессиональная карьера в балете для меня закрыта, появились другие интересы.
— В своей семье ты первый врач или у вас династия?
— Со стороны бабушки и дедушки у меня врачи: бабушкин брат и его жена, у дедушки — сестра и её муж врачи. Родная бабушка преподавала в медицинском училище химию и биологию. Отцова сестра работала фельдшером. В медицине родственники были, но поначалу влияния на меня это не оказало. А потом, когда пришло время выбирать, куда поступать, оказалось, что выбор не стоит: медицина — и всё! И дело не в профессиональных травмах, просто стало интересно!
— Сколько лет ты уже в профессии и каким было твоё первое место работы?
— В медицине с 1993 года. А первым местом работы была областная реанимация в Павлодаре, где я работал после 10-го класса. Затем уехал в Барнаул, поступил в АГМУ и уже здесь учился и работал.
— Кого ты считаешь своими учителями, которые повлияли на тебя как на детского доктора?
— Таких людей довольно много. Юрий Фёдорович Лобанов, сегодня наш заведующий кафедрой, а тогда мой преподаватель. Анатолий Михайлович Мальченко, тогдашний завкафедрой, он меня брал на работу. Мы его в студенчестве очень боялись, но потом, когда я начала работать, он очень много для меня сделал, а главное — дал очень хорошие знания.
— Какими качествами, по-твоему, должен обладать педиатр?
— Во-первых, быть честным с самим собой, во-вторых, порядочным, нельзя обманывать ни себя, ни пациентов. Обман в чём может заключаться: ты не знаешь что-то, а пациенту говоришь, что всё знаешь и поможешь. Если ты не знаешь, то должен проконсультироваться с тем, кто более компетентен. Надо учиться всегда, не стесняться спрашивать, поэтому я всегда заставляю студентов учиться!
— Раз ты заговорил про студентов. Ты как преподаватель что можешь сказать об уровне знаний абитуриентов? Всегда считалось, что в мед берут самых отборных, избранных. Сегодня же, когда такая острая проблема в кадрах и бюджетных мест ощутимо прибавилось, поступить можно с отнюдь не выдающимися знаниями.
— Эта проблема характерна не только для медицинских вузов, а вообще для всей системы образования — и высшего, и среднего. Если раньше, хотя я не очень люблю такую формулировку, учили учиться, искать информацию, и для этого нужно было приложить определённые усилия, то сейчас разжёвывают и вкладывают. И поэтому очень низкая «выживаемость» знаний. Они сдали экзамен и забыли, не пользуются знаниями, которые приобрели. Вроде бы оценки в журнале стоят хорошие, они отличники, а начинаешь спрашивать, что они учили в прошлом году, уже не помнят. Не могут пользоваться знаниями, которые есть.
— От чего это зависит?
— Считаю, что это текстовые экзамены виноваты. Устный экзамен по билетам всегда даёт возможность развёрнутого логического ответа, нынешние абитуриенты и студенты этого лишены. Ну и клиповость мышления. Они воспринимают слайд-лекцию как картинки, а тезис и определение требуют дополнительных знаний, которые они уже должны найти и получить самостоятельно.
— Как ты общаешься с детьми во время осмотров, приёмов?
— Ключевое действие — я общаюсь в первую очередь с детьми, а не с родителями, это же у них что-то болит, у них проблема. Опрос родителей — это уже второй этап, у них я уточняю, что мне ребёнок недорассказал. С ребёнком нужно общаться как с равным. Спрашиваю, что у него болит, не болит, кашляет он, не кашляет, ходит в сади или нет, что он ест, а что не ест и почему, даёт ли мама ему это или наоборот не даёт.
— Охотно отвечают, идут на контакт?
— Дети разные есть. Если с ребёнком разговариваешь на равных, он охотно общается. Обычно взрослые обесценивают проблемы ребёнка, и он замыкается, перестаёт общаться со взрослым. А когда проблему ребёнка не обесцениваешь, общаешься на равных, он тебе открывается.
— Какими-то забавными случаями такого общения можешь поделиться?
— Да это чуть ли не каждый день происходит. Недавно спрашивал пятилетнего пациента, как его зовут, а он сходу: «Игнат Валерьевич!» Показывал трёхлетнюю девочку студентам, спрашиваю: «Сколько тебе лет». Она помолчала и говорит: «Два, потом будет три, потом пять, десять…» Я говорю: «Да, вот так вся жизнь пролетит, и будешь ты бабушкой!». Она обувается, кряхтит и говорит: «Ну хоть в садик ходить не надо!». Затем замолчала ненадолго и сама себе отвечает: «Хотя надо!». Студенты на неё смотрят во все глаза, как это бабушка будет в садик ходить?! А она в ответ на немой вопрос: «Как зачем? За внучкой». Такие логические выводы в три года, дальновидно так всё оценила!
— У каждого врача в карьере есть случаи, когда он ставит сложные диагнозы мимоходом, случайно. Все думают, что делать с пациентом, а ты мимо пробежал и выдал верный.
— Бывало так. У нас в нефрологию поступил ребёнок, не по профилю даже, это был практически шаг отчаяния. Из двойни, полтора года, у него большой живот, низкая масса тела, анемия, он много пил воды, много писал. При этом всё закрутилось от стоматолога — у него была проблема с челюстью, какое-то образование там было. Начали обследовать, смотреть, нашли какие-то бляшки жёлтые на коже, на рентгене размягчения на кости. Я предположил, что это ретикулогистиоцитоз — опухолевое заболевание, а про него никто и не думал. Попал в точку.
Другой ребёнок с пневмонией лежал, длительная лихорадка, непонятные симптомы. Предположил, что это системный вариант ревматоидного артрита.
— Как тебя называют дети, когда обращаются к тебе?
— Дядя Сергеич или дядя Фуголь. Сейчас уже прицепилось, даже многие взрослые так зовут!
— За что ты любишь свою работу?
— За результат. Потому что, когда помогаешь ребёнку, достигаешь результата, это очень большое удовлетворение.
— Как изменилась твоя профессиональная жизнь с начала карьеры, если говорить об этапах?
— Я не гонюсь за карьерой, за какими-то повышениями, должностями. Я не карьерист. Гонюсь больше за знаниями. Сильно поменялись мои знания, когда я начинал. Вспоминаю, что, когда я начинал работать, был очень самоуверенным. Сейчас я стал больше сомневаться, как говорил Сократ: «Я знаю, что ничего не знаю». С возрастом все больше понимаешь, что ты мало что знаешь. Конечно, объём знаний стал больше, но сомневаюсь я больше, чем раньше. Категоричности стало меньше. Конечно, объём пациентов стал больше, приём стал массивнее, но чтобы там мечтать о руководящих должностях — мне не надо, я к этому не стремлюсь.
— Что нового появилось в практике педиатра, есть какие-то кардинальные новшества?
— Стало больше дополнительных методов обследования. Стали много применять инструментальных методов, компьютерных, магниторезонансных исследований, сложных анализов, стали применять новые методы лечения — биологическая терапия стала активно внедряться. Это все хорошо. Но, с другой стороны, ушло общение врача и пациента, перестали слушать. Вместо того, чтобы потрогать, послушать, посмотреть глазом, поговорить и выяснить, отправляют на анализы. Банальной внимательности к человеку стало меньше.
— Ты ведёшь в том числе и коммерческий приём, который во многом заточен на том, чтобы врачи назначали дополнительные обследования…
— Бывает такое. Да. Но я работаю в такой клинике, которая уважает мои решения — назначать обследования, когда они действительно нужны.
— Зачастую дети очень боятся врачей. Как ты справляешься с таким страхом маленьких пациентов?
— С ребёнком нужно разговаривать, отвлекать его от осмотра. Есть всякие стишки, прибаутки, песенки. Начинаешь разговор по принципу smalltalk — лёгкого непринуждённого разговора: «А что ты сегодня в садике делал? Во что вы там играли?» Люблю спрашивать: «А вы играли в привидения?» Тут уже ребёнок включается и спрашивает: «А как играют в привидения?» — «А всего лишь нужно закрыться в шкафчике и повыть оттуда, все испугаются и решат, что там привидение!» Или спрашиваю: «А вы пенную вечеринку в садике делали», «А ты сосульки на улице лизал?» Я, когда работал в студенчестве медбратом в городской больнице №5, РТП, всегда смотрел, как работал Юрий Васильевич Ермаков, он был заведующим детской хирургией. В прошлом году он умер, но я совсем недавно об этом узнал, это был невероятный врач. Он приходил детей перевязывать, здоровался с каждым за руку. Помню, девочка лежит, и он начинает её спрашивать:
— У тебя Барби есть?
— Есть, — чуть слышно отвечает она.
— А Синди у тебя есть?
— Есть!
— А Хинди у тебя есть?
— Нет такой куклы, — говорит девочка.
— Как это нет, когда есть!
И вот пока они спорили, если ли кукла Хинди или нет, как она выглядит и где её продают, он перевязку закончил.
Или его любимое: «Чего орешь, собака!». «Сам ты собака!» — тут же дети включаются. И уже не боятся, что там с ними будут делать, им важно отстоять своё право на ответ. Юрий Васильевич очень много мне дал, смотреть, как он работает, было большой честью.
— У меня сейчас новая фишка появилась — спрашиваю: «У тебя душа не болит? А совесть не болит? А она у тебя есть?». И главное — отвечают: «Нет у меня совести!» Или начинаешь перечислять продукты: «А кашу тебе сегодня давали? А яблоко давали? А апельсин давали? А ремня тебе давали? Нет? А ты просил?!» Или: «А чему тебя сегодня в школе учили? Читать учили, писать учили, а ругаться учили?» Девочка одна, первоклассница, со знанием дела ответила: «А я уже умею»!». Мама её чуть со стула в это время не упала.
— Сегодня многие врачи из-за разницы в зарплатах в нашем регионе и в центральной части страны уезжают работать туда. Тебе не хотелось сделать так же. Почему ты не уехал?
— Ну кто-то и здесь должен работать. Ну и потом всё нужно делать в своё время, и делать это нужно было раньше. А во-вторых, я не хочу уезжать. Я езжу туда на конгрессы, обмениваюсь опытом, но работать предпочитаю здесь.
— Ты уже давно в профессии. У тебя пациенты, которые с тобой от рождения до взрослого возраста?
— Есть те, кто приводит своих детей. Недавно приходил мальчишка, я лечил ещё его отца, а он так на него похож, что я назвал его отцовым именем!
— Как ты проводишь свободное время?
— Я люблю кулинарию, люблю готовить и угощать друзей, устраивать званые вечера. Люблю придумывать и модифицировать рецепты. Люблю читать художественную литературу, не профессиональную — её я читаю, и это работа. Театр люблю, но редко туда хожу — времени нет. Спектакли начинаются, когда у меня самая работа!
— Какие у тебя кулинарные хиты?
— Я люблю итальянскую кухню — оссобуко готовлю, разные виды пасты, ризотто. Причём пасту делаю сам, у меня есть машинка специальная. Тесто завожу из семолины — специальной муки крупного помола. У меня друг — шеф-повар в ресторане, он мне часто подсказывает какие-то секреты кулинарные. Подруга живёт в Италии, она мне рецепты присылает, причём из семейных кулинарных книг. При этом рецепты очень простые, для нас, возможно, не совсем привычные блюда, но мне нравятся — например, паста с овощами — соус из кабачков и баклажанов, а не из фарша, как болоньезе. Вроде бы просто, а получается очень вкусно!
— Знаю, у тебя есть домашние животные.
— Да, у меня три кота, сфинксы — серый, шоколадный и рыжий. Радо, Шурик и Витька. Радо от Радамес, Шурик от Шер-хана, Витька от Витторио. Они у меня даже в передаче снимались. Когда в 2020 году я стал победителем в общероссийском конкурсе «Детский врач года» в номинации «Врач-педиатр, педагог», приезжала съёмочная группа, не помню, то ли «Толк», то ли «Катунь 24», и коты побывали в кадре, охотно позировали!
— Как они к тебе попали?
— Радо я завёл целенаправленно, так как мечтал о коте такой породы. Через год у меня появился Шурик — отец моего первого питомца. Заводчики перестали заниматься разведением, всех животных раздали, а этого никто не хотел брать. Они собирались его усыпить, а я как раз им позвонил, чтобы взять котёнка, так как моему коту было скучно — я же поздно домой прихожу. Витьку мне через пять лет в ладошке принесли, подарили! Сейчас первому 8,5 года, его отцу — 10 и самому младшему — три года.
— Как они друг с другом ладят?
— Прекрасно! Они не дерутся между собой, играют, но ссор нет. Им не скучно! Они очень компанейские, ласковые и социальные. Очень любят, когда приходят гости — тусовщики настоящие, любят общаться и за общим столом сидеть! Не любят, правда, громкие, визгливые голоса и могут дать понять, что тембр им неприятен! Любят сидеть за столом наравне со всеми, но именно сидеть, никогда не клянчат еду, не воруют, но из любопытства могут понюхать, что едят другие! Правда, сливочное масло для них деликатес и объект желания, но почти не даю, вредно! Глава прайда у них мой самый первый кот Радамес. Когда я ругаюсь на них, он бежит и тут же строит их, оплеуху может отвесить! Спят они вместе, у каждого есть своё место возле меня — своя иерархия, как они укладываются спать. При этом, когда они одни, у каждого своя лежанка, но когда я прихожу домой — обязательно укладываются или сидят рядом.
— Денис, каждая мама мечтает, чтобы её ребенок никогда не болел. Есть ли универсальный рецепт?
— Нет такого. Есть базовые принципы: ребёнка надо любить, заботиться о его здоровье, правильно кормить, гулять, прививать. Это, считаю, самое главное!
Справка «Вечернего Барнаула»
Фуголь Денис Сергеевич. Родился 13 ноября 1977 году в Павлодаре, сейчас Республика Казахстан. В 1995 году поступил на педиатрический факультет АГМУ, который окончил с отличием. Врач-педиатр высшей категории, член Союза педиатров России, доцент кафедры пропедевтики детских болезней АГМУ, кандидат медицинских наук. Автор более 150 научных работ, победитель общероссийского конкурса «Детский врач года» в номинации «Врач-педиатр, педагог».
